Скоро нашей стране предстоит пережить важное политическое событие: выборы нового правительства. И хотя исход этих выборов для многих очевиден, однако уже сама процедура является хорошим поводом для переосмысления многих процессов в нашем обществе.

Действительно, смена правительства зачастую означает смену поколений, а это непростое дело, и далеко не всегда очевидно, кто же придет на смену уходящему правительству.

Похожая ситуация сложилась в Любавичском движении в 1950 году, после ухода Шестого Любавичского Ребе – р. Йосефа-Ицхака Шнеерсона (Раяц). Известно, что предыдущий Любавичский Ребе никогда не указывал на своего младшего зятя как на возможного преемника. Но всем окружающим было очевидно, что именно его он готовит в качестве смены на своем посту. И все же иногда можно было услышать от него редкие замечания и намеки, указывающие на его исключительно высокую оценку потенциала своего зятя и его выдающихся личных качеств.

Вот один из таких примеров. Когда предыдущий Любавичский Ребе осенью 1927 года, после своего ареста и счастливого освобождения, вынужден был покинуть пределы Советского Союза, согласно распоряжению властей, ему было предоставлено право забрать с собой только самых близких членов семьи.

Тогда вместе с ним покидал Россию молодой, мало кому известный, человек – Менахем-Мендл Шнеерсон, который на тот момент числился женихом одной из трех дочерей Ребе – Хаи-Мушки. На вопрос, кем он ему приходится, Ребе ответил, что это его будущий зять.

– Неужели зятя тоже надо везти из России? – посмеялся чиновник. – Разве нельзя найти зятя в другом месте?

– Такого зятя нет во всем мире! – вполне серьезно ответил Ребе.
Как мы видим, он оказался прав. Тогда зятю и будущему Седьмому Любавичскому Ребе шел только 26-й год. Но пройдет время, и весь мир узнает его как преемника своего великого предшественника и тестя –