На этой неделе директор ШАБАКа Надав Аргаман завершил свой долгий и успешный срок службы на этом посту, и его место занял Ронен Бар (Березовский). Речь Аргамана на церемонии смены руководителя Службы содержала мину, которая осталась незамеченной, пишет в «Маариве» Бен Каспит.

«Отсутствие диалога между Государством Израиль и палестинской администрацией и шаги, предпринятые Абу-Мазеном, ослабили ПА, как в экономическом отношении, так и в общественном сознании. Текущая реальность – это сильный ХАМАС и слабая палестинская администрация. Относительная тишина, которую мы наблюдаем в последние годы в Иудее и Самарии, – обманчивая тишина… Она проистекает из эффективного пресечения, а не из-за отсутствия попыток. Израиль должен найти способ сотрудничать с руководством ПА и продвигать экономические проекты при международной помощи».

Автор переводит эти обтекаемые формулировки на четкий язык политики: «, По-моему, он хотел сказать, что разнузданные нападки политических интересантов, вдохновленных Нетаниягу, в отношении любого, кто осмеливается встретиться с Абу-Мазеном, неуместны. Аргаман предупреждал об этом давно, на всех возможных форумах. Политика Нетаниягу укрепляла ХАМАС и ослабляла палестинскую администрацию, которая подписала с нами соглашения и поддерживает с нами жизненно важное и широкое сотрудничество в области безопасности».

Кто прав в оценке близости Ирана к атомной бомбе?

Затем Бен Каспит переходит к иранскому вопросу. Министр иностранных дел Яир Лапид завершил визит в Вашингтон и в голосах оттуда появились новые ноты. Первоначально президент Джо Байден говорил, что Иран «при нем» не достигнет ядерного потенциала.

Во время визита Беннета Байден обострил формулировку, по просьбе Израиля, и заявил, что он обязуется предотвратить приобретение Ираном ядерного оружия. Затем последовало американское заявление о том, что, если дипломатический путь не увенчается успехом, США изучат «дополнительные варианты». Этого тоже было недостаточно, поэтому Лапид привел более точное заявление госсекретаря Тони Блинкена: «Если дипломатический путь не удастся, Соединенные Штаты рассмотрят все варианты».

Действительно, отмечает Бен Каспит, «все варианты» предпочтительнее «дополнительных вариантов», потому что означают, что возможен и военный вариант. В то же время для любого, кто что-то понимает в этой области, ясно, что это слишком медленно, слишком поздно, слишком нерешительно. Израиль бы хотел услышать четкое заявление Вашингтона о «реальном военном варианте» против иранской ядерной программы. До этого еще очень далеко. Проблема в том, что Иран продвигается быстрее.

Бывший глава «Моссада» Йоси Коэн выступил на конференции «Джерузалем пост» на этой неделе и сказал, что Иран сегодня не ближе к атомному оружию, чем был в прошлом. Бен Каспит пишет, что такого мнения придерживается только Коэн. Это, по его мнению, противоречит реальности и фактам, которые можно даже измерить: когда ядерная сделка была в силе, Иран имел несколько десятков килограммов урана, обогащенного до 3,75%. Сегодня у него сотни килограммов урана, обогащенного до 60%.

То есть в том, что касается количества расщепляющегося материала для создания бомбы, Иран сегодня находится в пределах досягаемости этой цели. Он никогда раньше не был в такой продвинутой ситуации. Иранцы движутся вперед, Трампа нет, он не атаковал их, режим аятолл не рухнул, и они не ползут в «улучшенную» ядерную сделку. Ни один из этих сценариев, на которые надеялся Нетаниягу, не сбылся. Вместо них сбылся кошмарный сценарий, завершает свою статью Бен Каспит.

С другой стороны, генерал-майор (резерва) Эйтан Бен-Элияху, который был командующим ВВС ЦАХАЛа, опубликовал в «ХаАрец» статью «Иран на грани бомбы? Впереди еще долгий путь». В ней он пишет:

«После того, как президент США Дональд Трамп отказался от ядерной сделки в мае 2018 года, Иран вернулся к обогащению урана. Основываясь на количестве обогащенного урана в его распоряжении, можно сказать, что он прошел точку невозврата и теперь является «ядерным пороговым государством». Но обогащенного урана недостаточно. Прежде чем Иран получит готовую бомбу, он должен выполнить следующее:

– Обогатить уран в количестве, достаточном для создания как минимум трех-пяти бомб. В настоящее время считается, что у него достаточно урана всего для одной или двух бомб.

– Разработать и изготовить детонатор для бомбы, который будет иметь высокую надежность, подтвержденную испытаниями. Это сложная задача, и неизвестно, как далеко Иран продвинулся в этом направлении.

– Научиться монтировать взрывное устройство с детонатором в бомбе, доставляемой на самолете, или в боеголовке баллистической ракеты. Это техническая задача, требующая разработок и испытаний. Иран еще не решил ее.

– Провести серию аэродинамических испытаний в полете с бомбой на борту самолета, а в ракетном варианте – испытания, доказывающие, что боеголовка устойчива во время полета по баллистической траектории.

– Обеспечить надежность при сбрасывании бомбы с самолета, что она не повредила крыло самолета.

– Провести реальные испытания. Пока их нет, иранцы не будут знать наверняка, есть ли у них оружие, готовое к применению. Единственная замена, которая обеспечит такой же уровень надежности, как испытания, – это компьютерное моделирование, но оно возможно только с использованием особо мощного суперкомпьютера, и единственные в мире, у кого есть такой компьютер, – это американцы».

Источник: «Детали», по материалам израильских СМИ, Orbita.co.il

На снимке: бывший директор ШАБАКа Надав Аргаман.

  Фото: Моти Мильрод