Наша недельная глава называется «Трума» — «Пожертвование». РАШИ комментирует слова: «И возьмёте пожертвование Мне» и приводит объяснение: «Мне — в честь Имени Моего». То есть пожертвование, которое давали для Мишкана, должно было изначально даваться с намерением посвятить это Мишкану и ничему другому. Спрашивается: чем же эта заповедь так отличается от других заповедей, что Тора подчёркивает, что исполнять ее необходимо с чёткими намерениями? Вопрос сложный потому, что именно в отношении этой заповеди могла бы быть возможность сказать, что намерения здесь не очень-то и важны.
Баал-Шем-Тов приводит два примера таких заповедей, в исполнении которых главное — это действие, а не намерения. Первая такая заповедь — это окунание в микву. Здесь главное — само окунание, само нахождение тела под очищающей водой; поэтому по закону, даже если человека просто накрыла волна, он уже считается очищенным. Вторая такая заповедь — это заповедь давать «цдаку» (пожертвование). В этом случае тоже главным считается само действие; бедняку совершенно всё равно, о чём думал тот, кто ему дал денег.
Так почему же Тора особо подчёркивает, что пожертвования на Мишкан необходимо делать с особым намерением? Ребе объясняет так: Цель постройки Мишкана указана в Торе так: «И сделайте Мне Храм и буду обитать Я в вас». Спрашивается: почему сказано «В вас», а не «В нём» — в Храме? Мудрецы объясняют это, что цель обитания «в вас» это внедрение Б-жественной святости в сердце каждого еврея. Строительство Мишкана даёт еврею силы освятить всю свою повседневную жизнь и сделать из неё Мишкан для Всевышнего. От еврея требуется служить Всевышнему не только во время молитвы, изучения Торы или исполнении какой-то заповеди, но и во время еды или ещё какой-либо повседневной работы, когда он превращает эти действия в действия во имя Небес по принципу: «И познавай Его во всех своих путях».
Строительство Мишкана позволило евреям связать всю свою сущность, всю свою жизнь со Всевышним. Из-за всего этого было важно, чтобы давание пожертвования на строительство Мишкана делалось с особыми намерениями во имя Всевышнего и чтобы к этим намерениям больше ничего стороннего не прибавлялось. Это пожертвование не похоже на просто цдаку; здесь основным является связь и соединение воедино со Всевышним. Поэтому существует необходимость в особых намерениях сердца при давании этого пожертвования.
В свете всех этих вещей, которые объясняют связь указания о строительстве Мишкана с обязанностью каждого еврея быть «Мишканом» для Всевышнего во всех своих действиях, становится понятным, почему сказано: «И возьмёте пожертвование для Меня», а не более подходящее по смыслу «И дадите пожертвование». Когда дают цдаку, то есть дающий и получающий. Попросту говоря, все намерения здесь касаются только дающего, ибо какие могут быть намерения у берущего, кроме желания принести домой кусок хлеба? Тора подчёркивает, что «Возьмёте» должно быть «Мне — в честь Имени Моего». Даже такое вынужденное действие, как принятие цдаки, должно являться частью работы по служению Всевышнему.
То, что один человек богат, а другой беден, — не дело случая. Это воля Всевышнего, который решил так, что кто-то будет нищим, а кто-то богатым. Бедняк должен знать, что тот факт, что его пропитание зависит от милости других людей — это желание Всевышнего для того, чтобы в мире существовало милосердие и справедливость. Когда нищий получает цдаку, он тем самым становится соучастником в действии милосердия в этом мире и таким образом он исполняет своё предназначение в этом мире. Для него получение цдаки и есть его путь служения Всевышнему. «Цдака» — это не милостыня. Слово «цдака» имеет общий корень с ивритским словом «цедек» — «справедливость». Всевышний дал тебе больше, чем другому? Необходимо знать, что это не твоё, а что Всевышний дал тебе это как «залог», чтобы отдать это нуждающемуся и таким образом стать соучастником Всевышнего по востановлению справедливости в этом мире.
С тех пор, как был построен переносной Храм (Мишкан), мы знаем в каком направлении молиться – в стороны Храма. Во время молитвы мы всегда поворачиваемся лицом в сторону Храма. Все наши молитвы проходят через Храм, про который сказано, что это — Небесные врата. Тот, кто находится вне Земли Израиля, должен во время молитвы поворачиваться лицом в сторону Святой Земли. Это правило вызывает вопрос: ведь мы молимся Всевышнему, который не ограничен ничем — ни местом, ни временем, как это сказано у пророка Ирмияу: «Небо и землю наполняю Я». Сама же молитва — это работа сердцем — духовная работа, которая не связана с каким-то определённым материальным местом.
Почему же в таком случае, есть необходимость связывать молитву с материальным местом — с Храмом? Тот же вопрос встаёт по поводу того, что сказано в нашей недельной главе «Трума»: «И построите Мне святилище и обитать буду Я в вас». Всевышний заповедовал взять золото, серебро и другие материальные вещи и именно из материальных вещей построить святилище для Него. Со временем Всевышний установил постоянным местом своего пребывания Иерусалим. Почему же Всевышний, который безграничен, привязывает своё присутствие в этом мире к материальному месту и материальным вещам? Но именно при помощи материального места находит выражение настоящее величие Всевышнего, Его бесконечность и безграничность. Так создаётся связь между ограниченным и безграничным, связь, которая может осуществиться лишь благодаря Величию Его, Благословенного.
