В книге Дварим, в пятой книге Торы, в которой Моше повторяет изложенные ранее законы, часто с некоторыми пояснениями, он объясняет запрет употребления крови: «Ибо кровь есть душа». То есть человеку, хоть и дозволено есть плоть другого создание, нельзя, однако, есть его душу. Душа, будучи духовной субстанцией, пребывает, в духовном плане, значительно выше тела. Для нее облачение в тело есть величайшее падение. При этом сама сущность души всегда остается выше тела, и облачается в него лишь отсвет души, ее проявление.
Пребывание этого духовного света в теле не статично. Он постоянно пульсирует, то поднимаясь вверх, к своей сущности, чтобы восполнить свои духовные силы, то вновь опускаясь, чтобы оживлять тело. Подобно этому и кровь, посредством которой душа воплощается в теле, постоянно пульсирует, движется, обновляя заключающуюся в ней энергию с тем, чтобы употребить ее на оживление тела и обеспечение его жизненных функций. И как душа, будучи выше материальных ограничений, которыми телесные органы отграничиваются друг от друга, цельна и едина, так кровь, двигаясь по кругу внутри организма, в сущности, неизменна: одна и та же кровь питает головной мозг и мышцы, сгибающие мизинец на ноге.
Отличие венозной крови от артериальной сводится лишь к уровню содержания кислорода и иных веществ, расходуемых на питание организма. В хасидизме обращается внимание на то, что слово «адам» — человек — состоит из слова «дам» — кровь, с добавлением перед ним буквы «алеф», указывающей на то, что сущность человека все же не сводится лишь к тому, чтобы оживлять тело, но остается выше. Вместе с тем в Каббале и хасидизме кровь ассоциируется с «гвурот» (мн. от «гвура» — сила, мощь).
Наша недельная глава начинается с двух интересных «храмовых» заповедей. Первая – «трумат адешен» – перед началом ежедневной службы убрать с жертвенника золу, оставшуюся от жертвоприношений предшествующего дня. Вторая – «Эш Тамид [постоянный огонь] тукад ал аМизбеах [должен гореть на жертвеннике], ло тихбе [не потухнет]» – добавлять в огонь на жертвеннике дров так, чтобы огонь горел постоянно и никогда не потухал.
Вот две истории, иллюстрирующие значение этих двух заповедей для нас сегодня. Более 1000 лет тому назад жил великий мудрец и Святой по имени Саадья Гаон. У него было сотни учеников, и все они жаждали учиться. Даже случайное движение или слово их учителя давали им жизненный урок. Однажды ранней зимой, двое учеников Гаона гуляли в горах. Вдруг с другой стороны гор до них донесся странный шум. Когда ученики приблизились к вершине, они, к своему удивлению, увидели, что их великий учитель катается в снегу (как ранее поступал человек, если в чем-то сильно раскаивался)! Позже они спросили рабби Саадью, в чем он раскаивался, и услышали следующее:
– Несколько месяцев назад, – сказал им рабби, – я решил, что весь почет и внимание, получаемые мною от окружающих, мешают моей службе Создателю. Вс-вышнему нужно служить с радостью, а без полного смирения радость невозможна. Тогда несколько месяцев я решил провести в месте, где никто меня не знает. Одев простую одежду, я начал свое добровольное изгнание, путешествуя из города в город. Однажды ночью я находился в маленьком трактире, который содержал очень добрый и простой старый еврей. Все время, пока я не пошел спать, мы разговаривали, а на следующее утро, помолившись утреннюю молитву, я простился с ним и снова был в пути. Я не знал, что ученики разыскивали меня, и через несколько часов после того, как я покинул трактир, появились там по моим горячим следам:– Вы видели рабби Саадью Гаона? – спросили они. – У нас есть основания считать, что он был здесь.– Саадья Гаон? – поразился хозяин постоялого двора. – Что бы великий рабби Саадья делал в таком месте, как это? Нет… Я думаю, вы ошибаетесь. Однако молодые люди объяснили ему, как я выгляжу и почему они разыскивают меня. Тогда старый еврей схватился за голову и закричал:– Ой! Pабби Саадья! Да, именно рабби Саадья был здесь! Вы правы!! – и он выбежал на улицу, прыгнул в повозку и стал погонять свою лошадь в том направлении, куда я ушел.
За короткое время он настиг меня, выпрыгнул из повозки и со стенаниями пал к моим ногам: – Простите меня, рабби Саадья! Пожалуйста, простите меня! Я не знал, что это вы!! Я заставил его встать и отряхнуться, а затем сказал:– Послушайте, друг мой, Вы так хорошо принимали меня, были так добры и гостеприимны. Извиняться Вам вовсе не за что.– О нет, рабби! – ответил тот. – Если бы я знал, что вы великий рабби Саадья, я обходился бы с вами СОВСЕМ по-другому! Внезапно я понял, что этот человек преподал мне очень важный урок в Службе Все-вышнему и что цель моего изгнания выполнена. Я поблагодарил и благословил его и вернулся домой.
Теперь каждый вечер, произнося молитву перед сном, я мысленно обозреваю то, как я служил Вс-вышнему в течение дня. И когда я вспоминаю о том старом хозяине постоялого двора, я говорю себе: «О, если бы в начале дня я знал о Б-ге то, что знаю сейчас, я обходился бы с Ним СОВСЕМ по-другому!» Вот в чем я так раскаивался сегодня утром. В этом и заключается заповедь Трумат аДешен – убирать «остатки» – ненужные чувства, мысли, слова, действия, привычки, которые были у нас вчера, чтобы сделать свое сегодня немножко лучше.
Вторая заповедь – постоянно поддерживать огонь на жертвеннике. Однажды Святой Баал-Шем-Тов послал одного из своих учеников-хасидов к жившему в Витебске еврею по имени Залман-сапожник учиться, как надо служить Б-гу. Вскоре хасид прибыл в Витебск, а после недолгих розысков и расспросов нашел своего нового учителя. Но, к его великой досаде, пресловутый реб Залман оказался кем угодно, только не учителем. Во-первых, он был очень большим и толстым, а руки его и одежда были всегда в грязных пятнах. Во-вторых, молился он очень быстро, каждую молитву не дольше пяти минут, и было видно, что не понимает слов, которые произносит. Но больше всего разочаровывало хасида то, что Залман-сапожник постоянно ел! После утренней «молитвы» он мыл руки на хлеб и целый день ел хлеб, макая его в масло, закусывая луком или еще чем-нибудь.
Сначала наш хасид подумал, что сапожник – скрытый праведник, однако, через неделю знакомства окончательно убедился, что это не так. Реб Залман-сапожник был обычным сапожником… Хасид начал подозревать, что не расслышал, что сказал ему Баал Шем-Тов. Может быть, учитель имел в виду не Залмана-сапожника, а какого-нибудь «Калмана-пирожника» из какого-то другого города? Так или иначе, он больше не мог оставаться в Витебске, ежедневно наблюдая, как толстый сапожник изо дня в день делает одно и то же, и решил, что настала пора возвращаться.
– Послушай, Залман, – сказал ему хасид напоследок. – Спасибо, что ты разрешил мне провести здесь неделю …но я думаю, что мне пора двигаться дальше.– Мое почтение, – ответил сапожник. – В любое время, когда захочешь приехать снова, будь моим гостем. Для Святого Баал-Шема я сделаю все что угодно!– Только одну вещь я хотел бы спросить у тебя, Залман, если ты не против… Почему ты все время ешь? Ты каждый день съедаешь по пять буханок хлеба! Ты действительно так голоден? Все время?!
– Да нет, – ответил сапожник. – Я совсем не голоден. Я ем только для того, чтобы поддерживать свою силу! Видишь ли, несколько лет назад группа горожан пришла ко мне и пыталась затащить меня в церковь, чтобы поклониться или что-то в этом роде, но я отбился от них. Может быть, они были пьяные или их послал за этим их священник. Так или иначе, я от них отбился, и они оставили меня в покое. Но я все время боюсь, что они повторят свою попытку, поэтому я постоянно поддерживаю в себе силы, чтобы они никогда не смогли меня победить.
– Ага! – сказал хасид. – Теперь я знаю, почему Баал Шем-Тов послал меня к тебе! Залман, дружище, ты служишь Б-гу каждую секунду! В этом практическое значение «Постоянный Огонь… не должен потухнуть». Баал Шем-Тов раскрыл еще один смысл этого стиха. Он объяснил, что слова «Ло Тихбе [не должен потухнуть]» могут быть прочитаны как: «Ло», (т. е. различные негативные вещи) «Тихбе» (потухнут, т.е. прекратятся).
Тот, кто думает о Создателе и постоянно ищет, как служить Ему еще лучше, автоматически избавляется от всех бед и неприятностей. Как говорят хасиды: даже маленький огонек разгоняет много тьмы. Вот почему, объясняет Любавический Ребе, Мошиах должен придти немедленно. На самом деле, непостижимо, как он еще не пришел. Совокупного эффекта добрых дел, которые сделали евреи, и Б-жественного света, который они создали за тысячи лет, НЕСОМНЕННО, достаточно, чтобы рассеять тьму изгнания и раскрыть истинный свет Освобождения. Все, чего недостает, заключает Ребе, – нашего желания. Мы должны усиливать и углублять наше стремление к приходу Мошиаха, и это стремление должно быть, как «Постоянный Огонь». Прежде, чем мы осмыслим это, все плохое исчезнет и мы все снова соберемся в нашем Храме с… МОШИАХОМ УЖЕ СЕГОДНЯ!! Пурим Самеах!
