Глава «Реэ» всегда выпадает перед месяцем Элул. На первый взгляд возникает вопрос — какая связь между ними? Глава «Реэ» подчеркивает именно благословение Всевышнего еврейскому народу (сверху вниз), а месяц Элул — именно работу человека (снизу вверх), когда сначала должно быть «Я — моему любимому» и только после этого «Он — мне».
Можно было бы объяснить, что в действительности месяц Элул связан именно с работой человека (снизу вверх), а самоотчет должен быть также в отношении работы сверху вниз, и это на самом деле связано с субботой, когда благословляют месяц Элул, что символизирует работу сверху вниз (как подробно объясняется в предыдущей беседе), поэтому в эту субботу мы читаем именно главу «Реэ». Но более приемлемо, что глава «Реэ» связана также с работой снизу вверх, ведь эта глава всегда расположена перед месяцем Элул и также сильно связана с зимними месяцами, когда работа снизу вверх. Поэтому в конце главы идет речь о празднике Суккот и Шмини Ацерет.
Только глава «Реэ» учит нас тому, что так как служение в месяце Элул требует объединить два вида работы (сверху и снизу), то у нас должна быть возможность находиться в начале этой работы таким образом, чтобы служение Всевышнему с нашей стороны (снизу) происходило бы выше всех ограничений (как подробно объясняется в предыдущей беседе).
Поэтому нам говорят: «Смотри!» Обрати внимание на то, что «Я даю перед вами сегодня» — что у каждого еврея есть высокая божественная душа («Я»), которая находится в глубине еврея (даю перед вами сегодня»). И поэтому в силах каждого еврея служить Всевышнему с самого начала таким образом, что это выше всех ограничений.
А теперь хасидская майса. Однажды, во время торжества по поводу закладки первого камня Цемах Цедек (рабби Менахем-Мендель из Любавичей 3й Ребе) спросил собравшихся хасидов: “Что желаете послушать? Хасидский трактат или историю?” Хасиды, естественно попросила рассказать майсу, и Цемах Цедек рассказал следующую историю: – Жил когда-то один арендатор, звали его Яков, и был он хасидом святого Ружинера (Ружинского Ребе). Снимал он корчму у человека, которого тоже звали реб Яков, и он тоже был арендатором, но арендовал непосредственно у помещика и сдавал в субаренду. И был этот последний человеком честным и праведным и состоятельным. А вот тот, кто у него брал в аренду был бедным и все время просрочивал время выплаты реб Якову, а часто ему было вовсе нечем заплатить.
И решил наконец реб Яков выгнать корчмаря. Тот, услышав о такой беде, отправился тотчас к своему Ребе, святому Ружинеру, и пожаловался, что реб Яааков хочет его выгнать. Ружинер вызвал его к себе и уговорил простить долг. Более того реб Яков пошел даже еще дальше: он снизил стоимость аренды, дал большую рассрочку, но просил все же выплачивать деньги вовремя.
И все же корчмарь реб Яков был очень беден, и опять начались просрочки выплаты денег. Богатый реб Яков просил и так и этак, но безрезультатно, и опять он решил прогнать корчмаря, который вновь отправился к святому Ружинеру, просить за себя. Тот опять-таки позвал реб Якова и опять уговорил его. И так как реб Яков был человеком честным и праведным, он опять простил долг, опять снизил стоимость аренды и опять просил выплачивать деньги вовремя.
И в третий раз приключилась точно та же история. Наконец реб Яков отказался простить задолженность корчмаря и продлить ему аренду и выгнал его. После того, как реб Яков умер и попал в Мир Истины, начали там разбирать его дело, и один из ангелов-обвинителей сообщил, что реб Яков прогнал корчмаря и лишил его средств к существованию. На это тот возразил: “Разве я мало для него сделал? Сколько раз я ему прощал! Сколько раз я ему продлевал срок, сколько раз снижал арендную плату! Что ж еще? Ну не мог же я полностью отказаться от своих денег?!” Ко всему этому он добавил, что небесный суд ничего в стоимости денег не понимает, и даже не догадывается, “вос из гелт” – что такое деньги – в нашем мире. А потому потребовал, чтобы решение по его делу вынесли души, которые в нашем мире жили и имеют о нем представление.
Просьба была удовлетворена, и дело передали на рассмотрение рабби Йоэлю Сиркису и рабби Йосефу Каро. Те рассмотрели дело и признали его виновным. На это реб Яков опять заявил, что уважаемые судьи давно уже покинули дольный мир и забыли, что такое деньги, а потому он просит передать дело на рассмотрение тем душам, которые в данное время живут в нашем нижнем мире. Здесь Цемах Цедек прекратил рассказ, и обратился ко всем собравшимся евреям: “Как вы полагаете, прав ли реб Яков?” И все собравшиеся сказал: “Прав”. И вновь спросил Цемах Цедек: “Прав ли реб Яков?” И опять все хором ответили: “Прав!” И опять спросил, и все собравшиеся трижды провозгласили: Прав, прав, прав! И все собравшиеся поняли, что Цемах Цедек только что вынес решение по делу реб Якова, человека праведного и честного.
