Могут ли эти выборы оказаться самыми важными для израильской экономики? Возможно, причем в отрицательном смысле. Нетаниягу, Смотрич и Бен-Гвир не собираются сеять хаос в экономике, но их политические приоритеты могут сделать именно это. Многие аналитики (в том числе и я) полагали, что на этот раз израильские избиратели, возможно, примут во внимание свой карман. Такие вопросы, как растущая инфляция и процентные ставки, летящие вверх цены на жилье — это те вещи, которые на Западе обычно играют на выборах большую роль.
Но только не в Израиле. Избиратель не наказал «Еш атид» и ее партнеров по коалиции за высокую инфляцию и не вознаградил за продолжающийся сильный экономический рост Израиля. Правда, инфляция — это глобальная проблема, контролировать которую израильские лидеры практически не могут, и не им принадлежит большая заслуга в росте экономики, за исключением того, что они взяли под контроль бюджет Израиля.
И все же, даже если избиратели решили на этих выборах не ставить экономику во главу угла, они, возможно, обеспечили себе не что иное, как смерть двигателя израильской экономики — «Страны стартапов».
То, как именно правительство Нетаниягу, Смотрича, Бен-Гвира и «харедим» может подорвать израильскую высокотехнологичную экономику, включает в себя слишком много элементов, так что описать их в виде единого сценария было бы затруднительно. Лучше рассматривать каждую часть в форме предупреждений о том, что может произойти или не произойти — что-то вроде списка «чего делать нельзя» для будущего правительства и серии мигающих лампочек для общественности.
Опасные места
Давайте начнем с опасений в кратко- и среднесрочной перспективе, которые может вызвать право-религиозное правительство. В основном они связаны с иностранными инвестициями, что немаловажно: в прошлом году Израиль привлек около 30 миллиардов долларов прямых иностранных инвестиций, и почти все они были направлены в сектор высоких технологий.
ПИИ (прямые иностранные инвестиции) обеспечивают капиталом начинающие компании, позволяют старым компаниям расширяться и быть проданными, а также создают рабочие места. Без них «Страна стартапов» в том виде, в котором мы ее знаем, прекратила бы свое существование. Так чем же это грозит? Давайте посмотрим.
Действительно, иностранные инвесторы обходят стороной далеко не все страны, которые дурно себя ведут. Посмотрите на Саудовскую Аравию, где в октябре на конференции «Давос в пустыне» собрались ведущие мировые бизнесмены, и это несмотря на предполагаемую причастность наследного принца Мухаммеда бин Салмана к жестокому убийству Джамаля Хашогги и недавние споры Саудовской Аравии с администрацией Байдена о сокращении добычи нефти.
Но Израиль с точки зрения иностранных инвестиций может оказать необычайно уязвимым. Это шумная страна, которая всегда находится в новостях, и уже существует организованное бойкотное движение BDS, готовое наброситься на Израиль, когда складывается впечатление, что оно нарушает западные демократические нормы. Если сравнивать мировые высокие технологии, скажем, с нефтедобычей, то это нестабильная отрасль. Она все более чувствительна к репутационным рискам, связанным с инвестированием или ведением бизнеса в неблагоприятных местах.
Если альянсу «Религиозный сионизм» удастся продвинуться хотя бы в части своей программы, Израиль забредет в опасные места. Риск здесь относительно высок, потому что даже если Смотрич и Бен-Гвир мало чего добьются, на их подстрекательскую риторику можно рассчитывать.
Решение «чего делать нельзя» здесь очевидно: не дать ультраправым проводить политику ненависти, которая с наибольшей вероятностью может накалить мировое мнение, а именно те ее проявления, которые считаются гомофобными или откровенно антиарабскими.
Рассуждая с долей цинизма, можно сказать, что если дать волю поселенцам, то такой шаг будет, скорее всего, проигнорирован как еще одна проходящая проблема; в то же время, когда Смотрич и Бен-Гвир говорят о том, что намерены подрезать крылья израильской системе правосудия, они имеют в виду возможность Нетаниягу избежать уголовного суда и облегчить строительство поселений на палестинской земле. Они не имеют в виду бизнес.Но невозможно политизировать и ослаблять систему правосудия в одних областях, рассчитывая на то, что в других она останется прежней. Ослабленная и деморализованная прокуратура, а также судьи, выбранные потому, что они соответствуют узким политическим критериям, едва ли смогут обеспечивать соблюдение контрактов и прав собственности.
В более широком смысле, мировоззрение Смотрича — Бен-Гвира (довольно схожее и у многих представителей популистского крыла «Ликуда») заключается в том, что «избранники народа» должны иметь возможность править практически без ограничений со стороны правительственных бюрократов и контролеров любого рода. Намерения эти, не имеющие экономической подоплеки, могут бумерангом ударить по экономике.
Любой бизнес, получающий государственные контракты или подотчетный регулирующим органам (то есть практически любой крупный бизнес), будет испытывать искушение манипулировать системой посредством выращивания влиятельных политиков, и это касается и иностранных инвесторов. Высокие технологии относительно свободны от участия государства, но не полностью — они платят налоги, соблюдают правила трудоустройства, получают государственную помощь в исследованиях и во многих случаях подотчетны органам безопасности.
Репутация Израиля в области коррупции и без того проблематична: мы занимаем 36-е место из 180 в индексе восприятия коррупции Transparency International index of perceived corruption, уступая даже некоторым странам Ближнего Востока. Если будущее право-религиозное правительство добьется своего, ситуация может только ухудшиться.
Еще одно «чего делать нельзя» — это необходимость сохранить независимость судебной власти. Здесь есть некоторые основания для оптимизма. Получив пропуск на выход из тюрьмы, Нетаниягу сможет сдержать худшие эксцессы ультраправых.
Что касается долгосрочных последствий, то они связаны вопросом образование в ультраортодоксальном секторе. Израильтяне, обеспокоенные приходом к власти Смотрича и Бен-Гвира, обычно сосредотачиваются на их угрозе системе правосудия, правам арабов и правам ЛГБТК. Но в платформе партии «Религиозный сионизм» много говорится об образовании и службе в армии; суть заключается в том, чтобы дать религиозным школам право преподавать любую программу, какую они захотят (т.е. не математику или естественные науки), и позволить ультраортодоксальным мужчинам избежать призыва и, следовательно, рынка труда.
Фактически, Биби уже взял на себя обязательство свернуть все реформы, которые были одобрены, и ему гарантирована поддержка не только «Религиозного сионизма», но и ШАС и «Еврейство Торы».
Израиль не может себе этого позволить: ультраортодоксальное население быстро растет и менее чем через два десятилетия составит четверть всего населения Израиля. Выпускники ультраортодоксальных школ не обладают даже минимальными базовыми навыками для работы на современном рынке труда, не говоря уже о высокотехнологичной экономике.
В течение многих лет израильские правительства забрасывали этот вопрос в дальний угол; будущее право-религиозное правительство собирается отправить его в сточную канаву. Еще одно поколение харедим будет обречено на невежество и нищету, в то время как «Страна стартапов» будет пытаться найти квалифицированных инженеров. Вероятность того, что это произойдет при право-религиозном правительстве, возрастает.
В итоге, Нетаниягу, Смотрич, Бен-Гвир и Ко не планируют разрушить экономику, но их программа рискует привести именно к такому результату. В точности такое явление мы наблюдаем в Китае.
Си Цзиньпин хочет восстановить власть Коммунистической партии и обеспечить общественную дисциплину, и для этого он разрушает многое из того, что за последние три десятилетия обеспечило подъем китайской экономики.
Понимает ли Си Цзиньпин, что он разрушает, никто не знает. Но даже если и осознает, приоритеты Си — это политика, а не экономика. Для достижения своих целей он готов заплатить цену – пусть экономика будет менее динамичной. Готовы ли к этому простые китайцы — другой вопрос. У них нет права голоса.
Но у израильтян право голоса есть. Когда подойдут следующие выборы, у них будет шанс исправить ошибку, допущенную 1 ноября, а пока они могут протестовать против эксцессов право-религиозных сил. Религиозный сионизм превратился в мощную партию, но он получил голоса лишь немногим более 10 процентов избирателей. Остальные 90 процентов еще многое могут сделать.
Дэвид Розенберг, Источник: https://detaly.co.il/, «ХаАрец», М.Р. AP Photo/Oren Ziv
