В последние годы все конфликты развиваются по единому сценарию, правила в которых устанавливает ХАМАС. Почему Израиль принимает эти правила и можно ли ждать мощного ответа на обстрелы. После очередного обстрела из Газы вновь возник вопрос: почему Израиль не реагирует в полную силу, предпочитая следовать правилам ХАМАСа?

Вопросом этим задаются не только рядовые граждане, но и политики, в том числе входящие в военно-политический кабинет. Военный аналитик Рон Бен-Ишай, называет причины, по которым “полностью правое правительство” предпочитает “ничего не менять”, а также объясняет, как ситуация в Иудее и Самарии и внутренний раскол влияют на ситуацию с безопасностью в стране. И главное – чего в итоге добивается Израиль.

По мнению аналитика, и Израиль, и экстремистские группировки в Газе не были заинтересованы в долгой эскалации. Поэтому, отстреляв по Израилю более 100 ракет, в Газе согласились на прекращение огня, которое было достигнуто в 2:00 при посредничестве ООН и Египта. При этом никаких заявлений по этому поводу не последовало: в Израиле предпочитают не афишировать, что ведут переговоры с террористами. Даже в том случае, если такие переговоры осуществляются с помощью посредников.

Как обычно, террористы запустили “прощальную” ракету уже после достижения соглашения: им принципиально важно, чтобы последнее слово осталось за ними. Особенно на фоне ответных ударов ЦАХАЛа, порой достаточно чувствительных с годами.

Пока каждый конфликт начинается и завершается по правилам, отработанным террористами годами. После операции “Страж стен” (с 10 по 21 мая 2021 года) к этим правилам было добавлено еще одно, которое с тех пор используется повсеместно: стреляет Исламский джихад, а ХАМАС выступает в роли миротворца. Хотя, понятно, все осуществляется при полном взаимодействии террористических организаций.

В последнее время ХАМАС позволяет себе запускать снаряды в направлении летательных аппаратов ВВС ЦАХАЛа, утверждая, что задействует собственную ПВО. При этом всем совершенно понятно, что у этих ракет нет ни малейшего шанса поразить боевые самолеты ЦАХАЛа. Но на запуск реагирует “Железный купол”, что сопровождается воздушной тревогой и вынуждает граждан в Израиле среди ночи направляться в убежище.

ХАМАСу точно известно, что Израиль не реагирует на такие “шалости”. И главное – не закрывает пограничные переходы для доставки гуманитарных грузов и не останавливает поток рабочей силы из Газы (это примерно 17.000 человек в день). Тем самым ХАМАС достигает две цели: в глазах палестинцев остается ведущим фактором движения сопротивления, а в глазах Израиля – ведущим фактором для периодических примирений.

Нынешний раунд эскалации прошел в полном соответствии с указанными правилами. Было понятно изначально, что Исламский джихад отреагирует на смерть шейха Хадера Аднана. И было примерно понятно, как отреагирует. О возможной реакции правительства Нетаниягу тоже можно было догадываться, хотя там и говорили о “беспрецедентном по силе ответе”.

И все-таки почему “правое от стенки до стенки” правительство не ударило по Газе так, чтобы террористы в будущем трижды подумали, стоит ли запускать ракеты по Израилю? И почему это правительство с самого момента своего создания не предпринимает жестких мер против палестинцев, хотя на этом и настаивают фракции, представленные в коалиции (например, Оцма йегудит)?

Объяснение этому базируется на двух фактах. Во-первых, в настоящее время основные усилия ЦАХАЛа сосредоточены в Иудее и Самарии – именно там развернута значительная часть антитеррористического потенциала ЦАХАЛа. Армии важно блокировать основные маршруты движения экстремистов. И с этой точки зрения сиюминутная угроза, исходящая из Иудеи и Самарии, гораздо более значительная, чем из Газы.

В ЦАХАЛе и Службе общей безопасности (ШАБАК) понимают, что рано или поздно придется начинать масштабную операцию, чтобы нейтрализовать (хотя бы на время) террористическую угрозу. Со стратегической точки зрения Газа в настоящее время является второстепенной ареной. А возможно, даже третьестепенной – после Восточного Иерусалима, который напичкан оружием и кишит террористами.

Вторая причина, по которой Израиль предпочитает быстро завершать противостояние, – отсутствие международной легитимности. Людям, плохо знакомых с ближневосточными реалиями, трудно объяснить, как можно выходить на масштабную операцию после смерти голодающего палестинца в израильской тюрьме. Даже в Белом доме этого понять не желают, усиленно сигнализируя, что пора бы покончить с операциями в Иудее и Самарии (или на Западном берегу, как говорят там). Крупная израильская операция немедленно вызовет гнев в Совбезе ООН, где при поддержке России, Китая и арабских стран вновь сделают из Израиля “главную угрозу человечеству”.

В таких международных условиях вступать в масштабный и длительный конфликт крайне сложно. К тому же такой конфликт потребует больших ресурсов, а с экономикой в Израиле сейчас не все благополучно.

Поэтому как со стратегической, так и с политической и экономической точек зрения требовалось не входить в большой конфликт. В интересах Израиля было закончить этот раунд как можно быстрее – и это было сделано. По крайней мере до очередной эскалации.

Есть еще один немаловажный момент: внутренний раскол в Израиле. Он продолжается и негативно сказывается на национальной стойкости. Да и в правительстве понимают, что длительный конфликт вряд ли пойдет на пользу правящей коалиции. Сотни ракет непременно породят вопросы о слишком мягком ответе. А действовать жестко – нарваться на негативную реакцию Запада.

Правительство не хочет демонстрировать свою слабость, которую скрыть будет сложно. Особенно для принимающих (или не принимающих) решения.

Источник: Orbita.co.il, “Железный купол” и последствия обстрела Сдерота (Фото: AFP)