Беседа с Моше Хаимовым

В то время как некоторые пессимисты по ту сторону океана предрекают конец бухарско-еврейского языка, Хай Давыдов своим творчеством и  генетической любовью к языку, унаследованной от своей бабушки Хевсигуль Ушияровой (родственницы самого основателя бухарско-еврейской литературы раввина Шимуна Хахама), доказал, что молодежь тянется к своим истокам и намерена, в меру своих сил, освоить бухори, вопреки прогнозам старшего поколения. Кстати, мне тоже в 1970 году в Ташкенте говорили, что мой родной язык вымрет. Но не вымер. Как, впрочем, не вымерли идиш, ладино, горско-еврейский.  Более того, многие мои друзья из Ташкента, почти мои сверстники и сверстницы, кто старше, кто младше, эмигрировав в США, вдруг почувствовали острую (!) потребность говорить на родном языке.

В Нью-Йорке тому способствовало творчество наших писателей и поэтов Ильяса Маллаева и Михаила Завула, Гавриэла Исахарова и Рошеля Рубинова. Но не последнюю роль сыграли наши юмористы Исаак Ягудаев (Израиль), Люба Пилосова (США), популяризатор родного языка Игорь Рыбаков, режиссер Борис Катаев, преподававший язык в иешиве Квинс-гимназия, Тамара Катаева с программой «Созанда», Фонд имени Ицхака Мавашева, театры «Возрождение», «Бухара-на-Гудзоне», Театр-студия Якова Мошеева, Арони, Академия Бухарского  Шашмакома Эзро Малакова, многогранная работа поэта и музыканта Юхана Биньяминова, деятельность молодёжных организаций «Ахдут», «Калонтар», преподавание дисциплины по истории и культуре бухарских евреев в Квинс-колледже, Брамсон Орт колледже. Прибавим к этому ежедневные новости и передачи Иосифа Мирзаева («Голос Израиля») на бухарско-еврейском языке, желание танцевать под родные мелодии, играть на музыкальных инструментах.

Все это говорит о том, что восприятие идентичности современной бухарско-еврейской молодежи имеет свою устойчивую тенденцию больше в диаспоре, когда подрастающее поколение позиционирует себя именно в этом качестве.

Останется ли жить бухарско-еврейский язык?

Недавно Интернет был взорван небольшим роликом 18-летнего юноши Моше Хаимова, уроженца Израиля, который с азартом исполнил юморески Хая Давыдова.  Десятки тысяч откликов, как среди бухарских евреев, так и таджиков со всего мира! Почему все так живо кинулись поддерживать его? Столько лайков! Добрых пожеланий! Восторга! Ну, и я, соответственно, сразу же вызывал его на интервью.

Он любезно пообщался со мной, не скрывая радости, что где-то там, в Америке, им заинтересовался главный редактор газеты.

Почему заговорил на родном языке?

– Дорогой Моше, когда твой день рождения?  – спросил я его на русском языке.

– Я родился 25 ноября  2001 года в Израиле, в Ор-Йехуда.

Мне сразу же стало понятно по напористой и четкой речи, что имею дело со Стрельцом.

–  Моше, ты довольно сносно говоришь по-русски.

– Я также владею ивритом, английским и бухарско-еврейским, – буднично перечислил языки он.

– Кто обучал родному языку?

– Я не мог не научиться. Мой дедушка Рубин Казаков, бабушка Зина были первыми, кто привили мне любовь к бухарско-еврейскому языку. И, конечно же, моя мама, уроженка Кармина-Навои Жанна Казакова, которая очень любит нашу культуру. Ведь на ее родине все говорили на родном языке.

– А папа?

– Мой папа Михаэль Хаимов – из Ферганы, он больше говорит по-русски. Таким образом, я выучил и бухарский, и русский языки. Я по-русски и писать могу! Газеты читаю.

– Как ты относишься с Хаю Давыдову? Его театру?

– Хай Давыдов?.. Попробую рассказать… Мне было 13 лет, и меня родители повели на спектакль «Ханда-ханда». Это было очень сильное впечатление моей юности, это был праздник, который остался в моей памяти до сегодняшнего дня. Это было очень смешно. И я поразился тому, что всё понимал. Когда они говорили и по-бухарски, и по-русски, и на иврите. Вернувшись домой, я стал смотреть на видео-дисках, потом и на youtube выступления Хая Давыдова, невольно стремясь тоже рассмешить кого-то так, как делает он.

– Удавалось?

– Да, вначале дома, в семейном кругу.  Моя бабушка первой заметила во мне эту способность. Как-то в Шаббат, после ужина, она обратилась ко мне: «Моше! Якта мана ханаба дарор! Кайф куним!» Так я стал выступать среди домашних. Потом иногда просили выступить среди гостей, друзей.

–  И много таких, как ты?

– В моем окружении… не думаю. Я учился в Кирият Оно – там хорошая специализированная школа, для тех, кто имеет высокие баллы в обычной школе. Это от моего дома всего один автобус, минут двадцать. Но там нет бухарских евреев.

– Чем тебе нравится родной язык?

– На нем всегда говорят смешные вещи! Это, честно сказать, для моего поколения в некотором смысле какой-то смешной язык. Я слышу его в Ор-Йехуде, где проживает много бухарских евреев. В автобусе иногда ругаются некоторые люди старшего поколения. И они уверены, что их никто не понимает. А я понимаю – и не могу удержаться от смеха. 

– Моше, как зовут бабушку, которая работала над твоим бухарским языком?

– Зина Абаевна.

– Сколько поколений своих предков ты знаешь?

– Шуламит Казакову, мою прабабушку, ей 90 лет! Она жалуется на слух. Но если я читаю какой-то монолог из «Ханда-Ханда», она слышит, а так не очень…

 Первым делом – Армия, учеба! Ну, а девушки, а девушки – потом!

– Моше, ты не намерен стать профессиональным актером? Режиссером? Собираешься поступить в театральный институт?

– Нет!  Я хочу стать доктором? Хирургом. Я серьезно готовлюсь к тестам, так как в Израиле очень сложно опасть в медицинский институт.  А тут еще и армия.

– Почему ты хочешь служить? Ведь за годы службы ты многое можешь подзабыть…

 –   Как это я, израильтянин, не буду служить в Армии?! Это очень важно для моей жизни. У нас нет наемной армии. А кто будет защищать мою страну!? Это мой долг! Три года – и всё!

Тут я вспомнил, как многие мои соплеменники «косили от службы в армии», и каких денег и мытарств по разного рода комиссиям это стоило. Особенно страдали религиозные евреи. Они становились просто вегетарианцами. Кушали только яйца, картошку, овощи и фрукты.

Моше продолжает:

– Всего три года.  Есть разные виды службы в армии Израиля. Есть служба, когда можно приходить домой. Буду пытаться в Армии тоже учиться

– Можно о личном?

– Пожалуйста?

– Тебя будет провожать в армию твоя девушка?

– Нет. На мой взгляд, пока рано встречаться с девушками. Это ответственно. А я ко всему отношусь серьезно. Мне нравятся наши девушки, сам тоже чувствую, что нравлюсь некоторым. Особенно после ролика в youtube. Но сейчас мне не до этого. Армия, учеба, институт…

– Молодец!

Немного политики и семейного счастья

– А чем занимаются твои родители? Они медики?

– Моя мама – косметолог. Я достиг  многого благодаря ее вниманию и заботе о моем образовании. А папа – полицейский.

– У вас в Ор-Йехуде много, бухарских евреев-полицейских?

–  Не так много. Но есть. Папу уважают в городе, он сильный и серьезный человек.  Я горжусь им.

– А как тебе политика. Ты имеешь право голосовать? За кого ты голосовал на прошедших выборах?

– Политика… не знаю. А голосовали мы, почти все бухарские евреи, за Биби Нетанияху.

– Почему?

– Он умный, с уважением относится к бухарским евреям, я ему верю и люблю его как главу моего государства.

– Жанна Коэн назвала твой родной город Ор-Йехуда столицей бухарских евреев. Ты чувствуешь, что это так?

– Мне кажется, что таким скорее можно назвать Рамле или Петах Тикву. Возможно, и Ор-Йехуду. В нашем городе бухарские евреи возраста моего отца понимают и общаются по-бухарски между собой. Но моя сестренка пока не говорит на нем. Надеюсь, освоит со временем. Одним словом, среди молодежи города почти никто не говорит. Жаль. Но среди тех, кто ставил мне лайки на Интернете, много молодых. И больше из Америки, Австрии, Германии, Узбекистана и Таджикистана.

–  Моше, что тебя делает счастливым?

– Когда моя семья счастлива – счастлив и я.

– А что тебя делает не очень счастливым?

– Ну… когда я хочу что-то делать именно так, правильно, а не получается? Иногда в школе экзамены сдаешь – и очень переживаешь, если результат ниже ожидаемого.

– Короче, перфекционист.

– Yes, like this!

– Ты чувствуешь, что есть в стране какое-то особое отношение к бухарским евреям?

– Нет, об этом говорят старшие. Но у нас этого нет. Все стали израильтянами, все говорят на одном языке, живут общими интересами. Если было, то в прошлом.

– Как ты относишься к арабам?

–  Хорошо. Есть друзья-арабы. Они мне не мешают. Кто мне мешает? Это террористы. Арабы как мы, они верующие люди, хотят достойно жить, обустроить детей.

– Как ты думаешь, надо ли сохранить наш язык?

– Чува не?! Lama lo! Why not? Ведь без него будет скучно, и мы что-то важное потеряем. Навсегда.

Рафаэль НЕКТАЛОВ,

главный редактор газеты The Bukharian Times