В период с 2018 по 2020 год у ортодоксальной женщины было в среднем по 6,64 ребенка, у национально-религиозной – 3,92, у светской – 1,96.
Равенство между блоком Биньямина Нетаниягу и блоком левоцентристов имеет чисто математическую подоплеку: ежегодный прирост населения у ортодоксов составляет 4%, религиозные сионисты не сильно от них отстают. Казалось бы, будущее предрешено, но перевеса все еще нет. Почему? Ответ на этот вопрос пытается дать корреспондент сайта Ynet Коби Нахшони.
По данным Центрального статистического бюро Израиля, в период с 2018 по 2020 год у ортодоксальной женщины было в среднем по 6,64 ребенка, национально-религиозной – 3,92 и светской – 1,96.
Количество ортодоксов в Израиле достигает сейчас приблизительно 1,3 млн человек, то есть 13,5% населения страны. Но это число удваивается каждые 16 лет, так что к 2030 году их будет уже 19% населения. Влияние этого сектора мы ощутим лишь в будущем: половина членов ортодоксальной общины – дети младше 16 лет.
Тем не менее, в череде последних выборов партия ШАС сохраняла свою электоральную силу, не увеличивая. Видимо потому, что электорат там гибкий и разбредается по разным партиям. Иначе обстоит дело в Яадут ха-Тора, где избиратели привержены своей секторальной партии. Однако и ее представительство в кнессете не растет. И дело не в том, что часть ортодоксов становятся светскими, потому что таких очень мало. Скорее, причина кроется в том, что часть ортодоксов все же голосует за другие партии правого лагеря, а часть просто не принимает участие в выборах.
Избирательная система также играет свою роль. Например, если правые партии не преодолевают электорального барьера, как случилось в 2019 году, когда не прошли Новые правые и Зеут, то “в корзину” отправляются и часть голосов других партий блока, потому что стоимость мандата – то есть количество голосов, необходимых для получения дополнительного мандата – увеличивается. Оборотная сторона этого увеличения стоимости мандата – потеря голосов, которых не хватает до следующего мандата. К примеру, если для прохождения 8-го депутата в списке нужно 40 тысяч голосов, а партия набрала только 39.900, то все они теряются.
Что касается религиозных сионистов, то в этой общине бытует шутка, мол, “матка религиозной женщины производит больше светских, чем матка светской женщины”. Подразумевается, что часть национально-религиозного сектора становится светским, поэтому община не увеличивается, несмотря на высокую в ней рождаемость. Более того, число светских граждан страны тоже растет.
К тому же, среди религиозных сионистов появилась некая группа, выступающая против ортодоксов и потому не являющаяся частью блока Нетаниягу. Однако, как признается исследователь этой общины Ариэль Финкильштейн из израильского Института демократии, доля таких “антирелигиозных религиозных” невелика. И пока рано говорить о феномене. Тем не менее по мере усиления ортодоксального лагеря, можно ожидать ответную реакцию против него. И тогда вся карта блоков будет иной. Это может произойти уже через 15-20 лет, хотя такие политики, как Авигдор Либерман, пытаются перетасовать политическую карту уже сейчас. Однако пока неясно, насколько новый водораздел приживется в Израиле.
Стратегический советник Эйтан Зелигер утверждает, что с 1977 года община религиозных сионистов не увеличивается – в отличие от общины ортодоксальной. На пике своем она получила тогда 12 мандатов. И спустя десятилетия, в 2013 году, при Нафтали Беннете она получила столько же. Поэтому Зелигер не верит, что демографический параметр окажется решающим при определении исхода выборов. Потому что помимо демографии, которая тоже не так однозначна, как кажется, на политическую карту и предпочтения избирателей в итоге влияют разные факторы.
Источник: Telegram NEWSru.co.il, Orbita.co.il
