Когда и почему создавались в Узбекистане колхозы, в которых жили и работали бухарские евреи…
У каждого из нас было свое детство, свой дом, в котором мы жили со своими родителями. И от этого времени зависит многое для дальнейшей нашей жизни. Именно так и было у меня. Как рассказывает моя мама, в Ташкенте я только родился, потом девять лет моей жизни прошли в самом настоящем колхозе, в Сырдарьинском районе Ташкентской области, теперь – Сайхунабадский район Сырдарьинской области.
Как же бухарские евреи вдруг стали колхозниками, что этому способствовало… Я знал об этом не очень много и все время хотел узнать больше, что же этому способствовало? Тем более, что жизнь в колхозе была в те годы одной из скрытых форм крепостного права… Ответ нашел недавно в Электронной бухарско-еврейской энциклодепии. Оказывается, есть такая, и всезнающий Гугл помог мне в этом. Причем написал об этом израильский журналист Геннадий Плетинский, которого мы помним по его прежней жизни и работе, когда он начинал именно в Ташкенте свой путь в журналистику. Так вот, что он пишет по данному вопросу:
«В 1920-х при ЦИКе СССР был организован КОМЗЕТ (Комитет землеустройства еврейских трудящихся). Подобные комитеты работали также при ЦИКах Украины, Белоруссии и Узбекистана, руководили ими непосредственно председатели Центральных исполнительных комитетов республик. В Узбекистане в эти годы было организовано 28 еврейских колхозов (позже, после укрупнения, их осталось 15). Коллективным хозяйствам туземных (так тогда называли бухарских) евреев предоставлялись в основном пустынные и залежные земли. А таких больше всего было в Голодной степи.
Трудно даже представить, что это были за бросовые земли… Ныне здесь раскинулись десятки цветущих городов и поселков, живут сотни тысяч людей. Но тогда, почти век назад, переселенцы из переполненных еврейских гузаров (кварталов) Самарканда приехали на солончаки и болота. Прибывали группами, каждую возглавлял калантар (староста)». Вот так создавались первые бухарско-еврейские колхозы.
Как отмечает автор статьи Г.Плетинский, было очень нелегко осваивать такие земли – засоленные, заросшие камышом и осокой. Несмотря на тяжелый климат, малярию, колхозы поднимались благодаря неимоверным усилиям как местных жителей, так и очень трудолюбивых и очень ответственных семей бухарских евреев. Большим авторитетом пользовались председатели колхозов “Коммунизм” Якуб Борохов, “Ильич” – Масанэл Бабаев, “Бедори” (“Пробуждение”) – Иосиф Морчабаев, братья-близнецы Давыдовы – агроном Симха и ветврач Сосон, бухгалтер Роза Шимунова и многие другие.
Несмотря на то, что в период массовых репрессий 1930-х деятельность КОМЗЕТов была практически прекращена, а летом 1938-го они были и вовсе ликвидированы, евреи, успевшие осесть на земле, продолжали успешно заниматься крестьянским трудом. Жизнь в бухарско-еврейских колхозах шла по обычному сценарию тех лет: напряженная работа, трудодни, планы и обязательства, общие и партийные собрания, на которых осуждали “вредителей” и “врагов народа”. Были и свои радости – концерты, киносеансы на открытом воздухе, празднование советских и революционных праздников».
Да, именно так оно и было. Несмотря на то, что мне было еще довольно мало лет, все это я хорошо помню до сих пор.
Два слова о членах семьи дяди Масанэла. Верной опорой ему была его жена, тетя Тово. И дом был под ее неусыпным контролем. И дети нормально росли, и амак был всегда ухожен. Никогда не забуду их сыновей, моих двоюродных братьев Даниила и Мурода. Их уже давно нет в живых, но память о них будет вечной, столько добра они сделали всем нам, всем, кто был в их окружении. Первый был селекционером и выводил новые сорта хлопчатника, был кандидатом сельхознаук. Серьезно заболел после того, как ходил на какие-то замеры на хлопковое поле, где проводили обработку с воздуха какими-то опаснейшими химикатами… Это стоило моему любимому брату жизни. А добрейший Митя, оказавшись волею судеб в Америке, не смог там найти себя, обрести равновесие, его тоже не стало. Живы и хорошо помнят все это наши двоюродные сестры Рано, Зумрад и Барно, с которыми мы росли вместе в нашем колхозе. Они уже в возрасте, время от времени болеют. Дай бог им здоровья и долгих лет жизни.
В Квинсе живут и совсем взрослые дети нашего старшего дяди, которого звали Иммануэль, очень хорошего человека. Самые добрые слова могу сказать и о его детях – братьях Борисе, Аркадии и Мише. Они тоже росли с нами в те колхозные времена в Сырдарье. Большой потерей для всех нас стала трагическая гибель в Казахстане другого брата, члена этой семьи, Ильи. Он так еще много мог бы сделать в своей жизни. Можно сказать, что его дело продолжает его сын, очень симпатичный человек, которого зовут Натан. Хотелось бы пожелать доброго здоровья в эти недобрые времена, когда вокруг столько бед от коронавируса, моим родным братьям Рафаилу и Эдуарду, а также любимой сестренке Светлане.
Кроме дяди Масанэла (Мирсаида), у моего отца был еще один брат, который тоже оставил самый добрый след на земле. У меня каким-то чудом сохранилась его биография, написанная собственноручно, в ней указана дата – 20.10.1937г. И в самом начале он пишет следующее:
Я, Бабаев Исраэль Хаимович, родился в 1908 году в селении Чиназ Янгиюльского района Ташкентского округа. Отец мой был кустарем- одиночкой (портным), умер в 1921 году. После смерти отца работала только наша мама (это была наша бабушка Рахель Бабаева), была мыловаром, так как тогда в семье самый старший мой брат был 14-летним…
И вот недавно, когда мне вместе с представителем фонда «Ташкент» Олегом Сычаковым довелось принимать участие в приведении в порядок заброшенного полвека назад кладбища бухарских евреев в Чиназе, произошло еще одно чудо. На одной из могильных плит мы прочитали, что здесь, в 1921 году, похоронен Хаим Бабаев – основатель нашего рода по отцовской линии. Конечно, моему волнению не было пределов. Это стало событием для всего нашего рода-племени. И вот стою я у могилы своего деда, который был похоронен в этой земле более 100 лет назад, и думаю, как же неимоверно трудно им пришлось в той жизни, сквозь что пришлось пройти, что преодолеть! И это благодаря им, всему тому поколению теперь у нас совсем другая жизнь.
Конечно же, я побывал в тех местах, где раньше располагался наш колхоз в Сайхунабадском районе. Там все преобразилось, да иначе и быть не могло. В прежние кишлаки пришли новые технологии, новая жизнь, люди живут уже совсем по другому.
Ну вот и все, такая вот, пусть и небольшая, бухарская сага прошлого века…
Борис Бабаев,
www.kultura.uz
