На пасхальном столе лежит заманчивое предложение – посредничество (медиации) между генеральным прокурором и обвиняемым № 1. Процесс начнется с облегчения процедуры представления доказательств — количества свидетелей, порядка их заслушивания, а затем, если удастся, и достижение соглашения о признании вины.
Сторонники медиации приводят ряд аргументов, от которых нелегко отказаться. Они говорят, что страна и общество уже заплатили слишком высокую цену за безумие, вызванное процессом по делу о коррупции Биньямина Нетаниягу, и что если процесс продолжится, ущерб может оказаться поистине катастрофическим.
Раскол в обществе уже грозит перерасти в гражданскую войну, а для завершения каждого этапа судебного процесса, вероятно, потребуется много лет. И кто может предсказать, каким будет этот конец?
Утверждается, что медиация («гишур» на иврите) — это деловой подход, позволяющий сократить потери, предотвратив полный крах, который произойдет, когда зловещее законодательство обвиняемого, которое он уже частично ввел в действие, будет завершено. Этот аргумент основывается на представлении о том, что остановка судебного процесса приведет к остановке законодательного процесса в кнессете.
Но это ожидание беспочвенно. Помните притчу о лягушке и скорпионе? Она переправила его через реку, а он ее ужалил. Уравнение, на которое хочет опереться эта сделка о признании вины – отмена законодательства в обмен на отмену суда — давно утратило свою актуальность.
И не только потому, что Нетаниягу доказал, что соглашения с ним – как, например, соглашение о конфликте интересов — не стоят бумаги, на которой они написаны. Дело еще и в том, что он стремится использовать судебную реформу как мастерскую для перестройки израильского общества. Он считает, что это сравняет власть угнетенных с властью элит, которые захватили страну и управляют ее институтами.
Но «второй Израиль», излюбленное орудие Нетаниягу, восстает против него. Теперь он требует возмещения ущерба за десятилетия угнетения. Так Нетаниягу постарается помешать этим несчастным получить заслуженное, особенно теперь, когда они начали ощущать вкус победы? Сможет ли он вообще это сделать, если захочет?
Ярив Левин и Симха Ротман, Бецалель Смотрич и Итамар Бен-Гвир, Яир Нетаниягу и его мать — Ее Королевское Высочество — уже выдернули ковер из-под ног обвиняемого, который, по сути, хотел лишь спокойно вернуться домой после суда. Они лишили его права решать, с судом или без него.
Им наплевать на ущерб, нанесенный экономике. Они готовы украсть средства из системы образования и социального обеспечения, чтобы финансировать личную милицию. Они причисляют половину населения к анархистам и террористам, и они неуклонно строят плацдарм, с которого они будут штурмовать Верховный суд. Но судят не их. Им не нужна бартерная сделка с системой правосудия. Они могут игнорировать все личные соображения. Они не покупаются на юридическое предложение, которое не для них предназначено.
Диверсанты демократии не будут подчиняться никаким посредникам, сделкам или уступкам. Напротив, в их понимании (возможно, за исключением Яира и Сары), Нетаниягу может сесть в тюрьму и уйти с их дороги. Он — слабое звено, которое ставит под угрозу судебный переворот.
Нетаниягу нуждается в сделке о признании вины. Но для этого ему нужна поддержка столпов переворота, и поэтому он продолжает заботиться о благополучии своей правящей коалиции. Он понимает, что прежде чем он сможет дать ответ генеральному прокурору о сделке по признанию вины, ему нужно будет заключить настоящую сделку — со своими партнерами по коалиции. И ему нелегко будет обойти или обмануть их.
Перефразируя рекламу 80-х и 90-х годов о борьбе со СПИДом, генерального прокурора и сторонников посредничества следует предупредить, что «всякий раз, когда вы посредничаете с Нетаниягу, вы посредничаете со всеми, с кем он близок» — с его сыном, женой, Ротманом, Бен-Гвиром и Смотричем.
Вот как обстоят дела на самом деле. Посредничество или сделка о признании вины дадут Нетаниягу неограниченную лицензию на осуществление его злокозненных планов.
Цви Барэль, Источник: https://detaly.co.il/, «ХаАрец», Ronen Zvulun/Pool Photo via AP
