Что на самом деле происходит с призывом? Откуда взялось это явление? Кто именно его продвигал и прикрывал? И главное – к чему это ведет? Исследование. В ультраортодоксальной общине прекрасно понимают, что массовый призыв ее молодежи приведет к далеко идущим культурным и религиозным изменениям. Невозможно служить в армии и не быть в той или иной степени открытым внешнему миру. Именно поэтому лидеры общины столь яростно продвигают закон об освобождении харедим от обязательной службы.

Что же происходит на самом деле? Откуда взялось это явление? Кто именно его продвигал и прикрывал? И главное – к чему это ведет? “Вести” предлагают перевод статьи, подготовленной обозревателем Ynet Тали Фаркаш.

Часть 1: Позднее раскаяние Бен-Гуриона

В Израиле нет закона, закрепляющего освобождение учащихся йешив от воинской повинности. Срок временного распоряжения, дающего таким студентам отсрочку, истек 30 июня. Около 200.000 молодых ультраортодоксов, подлежащих призыву, но не начавших службу, фактически считаются дезертирами. ЦАХАЛ воздерживается от призыва этих граждан в соответствии с особой директивой министра обороны (в настоящее время – Йоава Галанта).

Нынешняя ситуация – результат давнего решения Верховного суда, согласно которому нельзя и далее руководствоваться временным постановлением правительства “Тора – его призвание” (торато омануто), позволяющим освобождать ешиботников от воинской службы. По мнению судей, это постановление противоречит юридическому принципу соразмерности. К этому следует добавить и то, что существующие программы призыва харедим весьма далеки от поставленных в свое время задач по интеграции этой части населения в рамках как армейской, так и альтернативной служб.

В угоду ультраортодоксам постепенно были упразднены все промежуточные механизмы решения этой проблемы, введенные после того, как в 2012 году был отменен Закон Таля, определявший условия отсрочки или освобождения учащихся йешив от армии.

И вот теперь, когда поляризация в израильском обществе достигла пика (именно по вопросу неравного распределения социального бремени между светскими и религиозными гражданами), правительство намерено принять закон, полностью освобождающий ультраортодоксальную молодежь от службы в армии.

Прежде всего речь идет о попытке разрешить противоречие между желанием сделать израильскую экономику более эффективной, приверженностью идее равного распределения гражданских обязанностей и концепцией народной армии. Однако предположение, будто снижение возраста освобождения от воинской повинности приведет к интеграции ультраортодоксальной молодежи на рынке труда, в корне ошибочно. Не случайно многие экономисты предлагают обусловить подобное освобождение от службы поступлением в высшее учебное заведение. Но проблема в том, что у большинства молодых харедим огромные пробелы не только в знании так называемых базовых предметов (математика, английский язык), но и в том, что касается разного рода технологических навыков, а также способности усваивать учебный материал. Утверждение, будто ешиботник с легкостью становится университетским отличником, не выдерживает проверки реальностью.

Даже среди тех харедим, кому удается начать академические занятия, отсев по-прежнему значительно выше, чем в любой другой группе населения. При этом большая часть из них изначально идет учиться не в университет, а в колледж, условия поступления в который намного проще. Но и те, кто все-таки сумел поступить в университет, испытывают огромные трудности, оказываются не способными формировать социальные связи, от которых во многом зависит успех на израильском рынке труда.

Расхожее мнение, будто закон об освобождении от призыва – чуть ли не единственный фактор, не позволяющий молодым людям оставлять йешиву ради учебы и работы, глубоко ошибочно. Те, кто так считает, игнорируют законы социума. Дело в том, что молодой ультраортодокс, покидающий йешиву, сразу же теряет свой культурный и социальный капитал. Этот шаг может иметь для него драматические последствия в плане создания семьи: меньше шансов составить выгодную партию, риск утраты “корзины льгот”, сопровождающей брачный контракт в ортодоксальной среде, а также нежелание родителей с обеих сторон поддерживать молодую семью.

Кроме того, выход на работу до заключения брака среди харедим считается предосудительным и наносит серьезный ущерб статусу такой пары.

Решение молодого человека уйти из йешивы негативно сказывается на его братьях и сестрах. У них возникают трудности с приемом в различные учебные заведения общины, им отказывают в получении разного рода должностей, и, разумеется, возникают проблемы в поисках подходящих женихов и невест.

Невозможно не учитывать все эти культурные и социальные особенности ультраортодоксальной общины, подталкивая людей к такому серьезному шагу, как отказ от учебы в йешиве. Нельзя подходить к закону о призыве формально, не учитывая, какую цену платят молодые люди за столь кардинальные изменения.

Нынешняя атмосфера в обществе делает достижение любого компромисса между сторонами невозможным. После того, как в госбюджете были выделены миллиардные средства на ультраортодоксальную систему образования, которую государство при этом не контролирует, а также на фоне спорного, мягко выражаясь, законотворчества правительственной коалиции надежды на какую-либо договоренность весьма призрачны.

Лежащая в основе острых разногласий между харедим и светскими израильтянами проблема освобождения учащихся йешив от воинской повинности существует более 70 лет. Ни для кого не секрет, что ответственность за это несет первый премьер-министр Давид Бен-Гурион.

Впервые подобное освобождение от службы было предоставлено харедим в январе 1951-го, через два года после кровопролитной Войны за независимость. Речь тогда шла всего о 400 учащихся йешив.

Однако немногим известно, что позднее Бен-Гурион сожалел о своем решении. Когда в 1958 году освобождение от службы было закреплено приказом Министерства обороны (гендиректором тогда был молодой Шимон Перес), основатель еврейского государства недвусмысленно высказался по данному вопросу. В письме, отправленном на имя тогдашнего главного раввина, Бен-Гурион отмечал, что “перед нами прежде всего этический вопрос: почему сын одной матери должен погибнуть, защищая отечество, а сын другой – спокойно сидеть в своей комнате и учиться, пока большинство израильских парней рискуют жизнью”.

Выдвинутый Бен-Гурионом аргумент никуда не делся за семь последующих десятилетий. Все попытки законодательно закрепить освобождение учащихся йешив от воинской повинности наталкивались на ожесточенное сопротивление в обществе. Это сопротивление политики постоянно пытались преодолеть разными способами: от введения ограниченного количества (800 человек) ешиботников, подлежащих освобождению от службы (1970 г.), до полной отмены призыва, введенной в 1977 году Менахемом Бегином, коалиция которого зависела от ультраортодоксальных партий.

В 1996 году Верховный суд отменил решение Бегина. В 2002 году был принят так называемый закон Таля, определивший условия отсрочки или освобождения от армии ешиботников. Закон позволял им учиться или работать вне йешивы, не опасаясь быть призванными в армию. В 2012 году БАГАЦ отменил этот закон, поскольку тот не отвечает критериям равного распределения гражданских обязанностей.

С годами харедим находили все больше и больше аргументов, оправдывающих отказ от выполнения воинской повинности. Они утверждали, что учащиеся йешив, изучая Тору, создают таким образом духовный щит живущих в Сионе евреев, что благодаря их усилиям сохраняется еврейский характер государства. Назывались и более рациональные причины: ЦАХАЛ и сам не хочет призывать ультраортодоксальных мужчин, поскольку боится изменений в своем составе, опасается, что это нанесет ущерб интеграции женщин-военнослужащих. Или что ЦАХАЛ просто не нуждается в подобного рода кадрах – пусть лучше харедим вливаются в рынок труда.

На определенном этапе харедим стали сравнивать себя с израильскими арабами – почему от последних никто не требует служить в армии. Этот аргумент вызывает особое раздражение у светских израильтян, которым как бы дают понять, что ультраортодоксы считают себя представителями другого народа.

Периодически в этом долгом споре поднимался вопрос перехода к профессиональной армии. Однако эта идея категорически отвергалась всеми экспертами в сфере безопасности, утверждавшими, что в такой маленькой, окруженной врагами стране, как Израиль, данная концепция абсолютно нереализуема. Качественные кадры просто не захотят служить в армии и предпочтут карьеру в хайтеке.

Проблема призыва в немалой степени служит оправданием бедности, которая в ультраортодоксальном обществе возведена в идеал. В последние десятилетия молодые мужчины оправдывают свое нежелание искать работу опасением быть призванными на службу. Бедность стала социальной нормой, которую подкрепляют соответствующими цитатами из Торы. Это также породило культуру иждивенчества, когда семьи опираются исключительно на финансовую и материальную помощь общинных благотворительных фондов, филантропов и, конечно же, самого главного и щедрого покровителя – Государства Израиль.

Тали Фаркаш. Источник: Orbita.co.il, Вести Израиль по-русски. Призывной пункт, (Фото: Моти Кимхи)