Вокруг Йонатана — четыре мешка с песком. Над ним — пыльное одеяло, импровизированный навес от солнца. За ним — облупившаяся стена с дырой, под которой синим спреем написано «Дроми» («южный» на иврите). Это его надежное место в самом сердце сектора Газа, его пулеметная точка, которую он считает самой красивой позицией. «Мы стараемся строить как можно более красивые позиции», — хвастается перед своими товарищами Йонатан, боец бригады 36-й дивизии. Позиции рядом с ним разные, но в то же время похожие, все они построены из подручных материалов — ящиков, одеял и пр. – «Мы подходили к созданию позиций очень творчески. Красота в глазах смотрящего».
Развалины деревни к югу от города Газа, пятница, полдень. Звуковой фон: моторы танков, непрекращающаяся стрельба вдалеке и шум тяжелой инженерной техники, расчищающей дороги. Это момент относительного спокойствия. Вокруг только руины, свидетельства того, что здесь жили люди — те, что бежали на юг, или те, кого уже нет в живых. Остатки шкафов и комодов, столы без ножек, что-то напоминающее двери.
С крыш немногих сохранившихся домов видны здания города Газа. После бомбардировок с воздуха, видно поверх развалин далеко, до лагерей беженцев Нусейрат и Бурейдж, до пляжа. Мы почти у самой воды.
Из этой деревни 7 октября террористы хамасовского отряда «Нухба» вышли на штурм кибуца Нахаль Оз. Жители этой деревни также отправились грабить кибуц и угонять электросамокаты. Теперь они повсюду, валяются на земле, некоторые брошены рядом с шахтами тоннелей, ведущих в город Газа. Вот где видеоролики ХАМАСа встречаются с реальностью.
Когда ты находишься в секторе Газа, где повсюду – война, у тебя возникает множество вопросов. Один из них, который часто звучит с телеэкранов, в социальных сетях и на улицах Израиля, при знакомстве с местными достопримечательностями кажется излишним: что является приоритетом для правительства — свержение ХАМАСа или возвращение заложников? Глядя на то, насколько интенсивно применяется здесь сила, сомнений не остается — на первом месте ХАМАС. «ЦАХАЛ проводит эту операцию так, будто заложников нет, — говорит полковник Й., комбриг 36-й дивизии. Но тут же добавляет: «А люди, ответственные за заложников, действуют так, как будто здесь нет наземной операции».
Й., живущему в поселении Алон-Швут на Западном берегу реки Иордан, 38 лет, он женат, у него шестеро детей. Он один из 12 братьев и сестер, семеро из которых после 7 октября были мобилизованы. В качестве примера реализации этих двойных целей он приводит операцию по освобождению Ори Мегидиш. «Мы не оставляем без внимания ни малейшей информации о заложниках, — говорит он, — но военную машину, которая сейчас находится в Газе, будет трудно остановить и сдержать».
Осторожно, по пути вас могут «ужалить»
Въезд в Газу начинается, что символично, у ворот кибуца Беэри. Мы присоединяемся к заместителю командира бригады, подполковнику Г. Он ведет группу из трех журналистов (включая автора) к плацдарму, откуда войска вошли в Газу. «Каски вам пока не нужны, — говорит он, пытаясь разрядить обстановку. — Наденете их, когда подойдем к забору. Мы будем проезжать по дорогам, которые сегодня расчистил инженерный корпус. Они относительно безопасны, в плане взрывных устройств».
Г. живет в Петах-Тикве, его жена — врач, она работает в детском медицинском центре Шнайдер. Он еще не видел свою дочь, которой всего две недели от роду. Это его третья военная кампания на вражеской территории. Во время Второй ливанской войны он командовал взводом в бригаде «Нахаль», а в операции «Литой свинец» был командиром роты. Во время той операции террористы открыли огонь и забросали гранатами его подразделение. Г. потерял двух бойцов и получил осколочные ранения по всему телу. Ему потребовался длительный процесс реабилитации, но вот он снова здесь.
После короткой поездки мы добираемся до плацдарма, где встречаем полковника М., стоящего рядом с современным армейским бронетранспортером «Хамер» («Тигр», в переводе с иврита). М. просит всех пристегнуть ремни безопасности. «Это не из-за полиции, — с улыбкой говорит он. — Это чтобы в случае, если мы наедем на мину, мы не вылетели из машины».
Двигаясь вдоль забора на север, мы проезжаем точки, через которые прорывались многие террористы и участники массовых беспорядков, направляясь в близлежащие кибуцы. Проломы временно заделаны в нескольких местах.
Неожиданно мы останавливаемся возле киббуца Нахаль Оз. «На дороге, по которой мы должны ехать, замечены два террориста, — говорит М., — У одного из них был РПГ, он и принял на себя командование».
Несколько танков открыли по вооруженным палестинцам огонь. Затем другой отряд проверил, свободна ли дорога. «Вы, наверное, думаете, что мы все это подстроили для вас? — говорит он. – Нет, вам повезло, это было прямо на нашем пути».
Это был не единственный сюрприз. Было также получено предупреждение о том, что ХАМАС планирует совершить налет на дом в районе, уже находящемся под контролем Израиля. «Убедитесь, что у вас есть танки, прикрывающие вас с севера и с юга от снайперов, — говорит Ю. командиру района. — Я уже еду». Командир бригады указывает на несколько зеленых огоньков, загоревшихся внутри машины. «Это защита бронированным щитом, все будет в порядке, — уверяет он. Но мы знаем, что солдаты, использующие это устройство, все равно пострадали во время боевых действий.
«Основную угрозу представляют снайперы, противотанковые ракеты и рейды, — объясняет полковник Ю. — Противник довольно труслив, но если он постарается, то может нас ужалить. Я говорю своим солдатам, что сначала нужно выполнить задание, а потом защищать себя. Мы здесь для того, чтобы победить».
С ростом численности войск растет и риск возникновения инцидентов, связанных с дружественным огнем. «Для всех войск существуют четкие границы участков, определяющие, кто стреляет и, главное, когда не стрелять, — говорит Ю. — Дружественный огонь вызывает больше опасений, чем террористы, стреляющие по машинам».
После того, как мы въезжаем в Газу, пейзаж меняется. Мы проезжаем сельскохозяйственные угодья, на которых теперь нет ни деревьев, ни кустов, только следы от танков и тяжелой техники. То тут, то там видны воронки и разрушения, вызванные авиаударами. Затем мы достигаем первой точки — дома, которого касалось предупреждение о налете ХАМАСа. Когда-то здесь было что-то вроде дома отдыха. Сейчас это желтоватое здание без окон, похоже, находится на грани обрушения.
«Нам нужно быстро двигаться к зданию, потому что на юге работают снайперы, — говорит нам Ю. Мы направляем на него свои смартфоны. — Я провожу инструктаж, а вы мне камеры в лицо суете, — реагирует он, и трудно сказать, смеется он или сердится. — Здесь реально опасно. В любом районе, где есть развалины, старайтесь оставаться незамеченными и прятаться за укрытиями».
Комбриг Ю. поднимается на второй этаж разрушенного здания, откуда виден «дом отдыха». Другой офицер говорит, что во дворе этого дома находится шахта тоннеля. «Это место, откуда ведется наблюдение и где сидят снайперы, — добавляет он. — Попробуем ударить по нему из минометов». Звучит команда, и начинают стрелять минометы. Первая попытка не удается. Снаряды попадают в восточную часть здания. Вторая попытка более успешна. После прямых попаданий в здание цель нейтрализована.
На протяжении всего пути мы не видели никого, кроме солдат. Несмотря на то, что в северной части Газы еще осталось около 300 тысяч человек, их не видно. Это полоса-призрак. Во дворе возле дома, который офицеры используют в качестве наблюдательного пункта, тоже стоит электросамокат. По наклейке на нем офицер замечает, что самокат не отсюда, а угнан из кибуца Беэри.
Подполковник Р., командир батальона, в начале войны был ранен в кибуце Кисуфим, но уже вернулся в строй. Как и Г., он еще не видел своего новорожденного сына, которому тоже всего две недели. Церемонию обрезания он слушал по защищенной линии связи. Настроен он решительно и настойчиво объясняет, почему для него важнее быть здесь. «Заложников, видимо, сперва привезли сюда, — говорит он. — Судя по стволам шахт, их увезли по туннелям в город Газа, который находится совсем рядом».
Уголок здравомыслия
Разрушения в Газе огромны. Целые кварталы превращены в свалки. То тут, то там торчат уцелевшие дома. Некоторые из них в силу военной необходимости стали местами отдыха и укрытия солдат. У входа в одно из таких зданий сидит боец и перекусывает, перед ним стол — при ближайшем рассмотрении он оказывается половиной входной двери. Он говорит, что нашел ее среди обломков.
«У меня будет декадентский пир из тунца, фасоли и хумуса, — объявляет он. — Этим мы питаемся здесь уже две недели. Добро пожаловать на нашу виллу». Его товарищи, вернувшиеся с оперативного дежурства, пытаются отдохнуть в гостиной «виллы». Счастливчики, которым удалось захватить матрас, спят крепко. Остальные просто ложатся на полу, кладут голову на каску и мечтают об удобной подушке.
Вдоль лестницы, ведущей наверх, солдаты повесили табличку с надписью «Место для курения». На крыше курить запрещено из-за опасности стать мишенью снайпера. На фоне вездесущего звукового фона войны, среди дыма бомбежек и пыли бульдозеров кажется, что для многих военных место для курения — своего рода уголок здравомыслия.
Эти дома чем-то напоминают Ноев ковчега: одном помещении живут солдаты десантных войск, «Голани», «Кфир», инженерно-саперных и различных бригад. «Можете поверить, что бойцы «Голани» и десантники воюют здесь в одном соединении? — спрашивает полковник Ю., имея в виду чувство единства, которое он ощущает. — Если они воюют вместе, а бронетанковые бригады 7 и побережью Газы, значит, в жизни возможно все. Они впервые воюют вместе. Это невероятное событие».
Причина кроется том, что армия впервые воюет в составе бригадных боевых групп, включающих пехоту, инженерные и бронетанковые войска, что делает ее более эффективной силой. Такие соединения заставляют бригады перебрасывать силы между собой. Так что поговорка о том, что скорее леопард ляжет с ребенком, чем чем солдат «Нахаля» преломит хлеб с солдатом «Голани», несколько устарела.
Майор А., командир командного пункта бригады, стоит на крыше. Узнав, что ему предстоит войти в Газу, он приступил к выполнению личной миссии. «Я поговорил с солдатами и сказал им, что где бы мы ни появились, мы будем поднимать израильский флаг. И мы держим свое слово», — говорит он.
После того как он поднял флаг над последним завоеванным форпостом, ему захотелось отпраздновать это событие розовыми сладостями. «Это из фильма про Барби, брат», — пробормотал его товарищ, который и сам не отказался бы от сладкого. – «Какая Барби? Какое отношение имеет ко мне Барби?» — ответил майор и засунул пакет с конфетами в боевой жилет.
Осушить «болото»
К концу поездки полковник Ю. говорит, что его в некоторой степени удивило то, как развивались события в первые дни. «Сопротивление оказалось слабее, чем мы предполагали, — объясняет он. — Сопротивление было, и были потери, но мы очень прочно удерживаем позиции». По его словам, боевики ХАМАС действуют в основном днем.
Обратный путь сопровождается теми же достопримечательностями и звуками, что и дорога туда. Мы видим рвы – то ли их вырыл ХАМАС, то ли это следы бомбардировок израильских ВВС. Рвами занимаются только спецназовцы. Задача сил под командованием Ю. – «открывать логистические маршруты и держать их открытыми, и не допускать, чтобы в них появились самодельные взрывные устройства или они представляли опасность для танков», — поясняет он.
В целом, маневрирование подразделений в Газе — это постоянное движение ради агрессивных и точных атак на цели, жизненно важные для власти ХАМАСа. ЦАХАЛ не обязательно занят уничтожением ракетных установок или вооруженных боевиков. По словам командиров на местах, их цель — осушить болото, а не бороться с комарами. «В конечном счете солдат должен обнаружить и убить противника, найти канавы и найти разведданные, чтобы мы могли победить без всяких дилемм, — заключает Ю. — «Солдату его миссия предельно ясна».
Добравшись в пятницу днем до начальной (и конечной) точки нашей вылазки, расположенной недалеко от кибуца Беэри, мы испытываем некоторое облегчение. Немного пошутив и посмеявшись, мы снимаем каски и даже немного ослабляем керамические бронежилеты. А подполковник Г. думает о другом фронте и за мгновение до остановки бронетранспортера спрашивает: «Как думаете, начнется ли война и на севере?»
Янив Кубович, Источник: Telegram NEWSru.co.il, Orbita.co.il.,«ХаАрец», М.Р. Фото: пресс-служба ЦАХАЛа
