Перед знаменитой Шестидневной войной 67-го года Любавичский Ребе начал “кампанию тфилин”. Согласно его указанию, хасиды Хабада должны были выйти на улицы и повязывать тфилин любому желающему еврею.
Мысль о том, чтобы подходить к незнакомым светским людям на улице с просьбой совершить такой сложный религиозный акт, была совершенно беспрецедентной (даже сегодня этим занимается только Хабад), и никто не представлял себе, как это делать. Поэтому хасиды в Кфар-Хабаде созвали большое собрание, чтобы обсудить эту тему.
В тот вечер главным рассказчиком был р. Мендл Футерфас – старый хасид и духовный наставник главной йешивы Кфар-Хабада. Много лет р. Мендл провел в Сибири в заключении за “еврейские дела”. Весь вечер он и все присутствующие безуспешно пытались как-то объяснить такую неординарную, из ряда вон выходящую задачу, какой представлялась тогда “кампания тфилин”.
Тогда р. Мендл вспомнил историю, услышанную им в лагере. Во всем, что он видел и слышал в течение шести лет своего пребывания в Сибири, р. Мендл пытался найти урок в служении Б-гу, и обычно это ему удавалось. Однако в одной из услышанных им историй он не мог докопаться до ее сути, уяснить вывод. До того самого момента…
Заключенный, поведавший эту историю, до своего заточения большевиками в тюрьму, служил на царском флоте глубоководным водолазом. Вот что он рассказывал:
– Корабли дорого ценятся. Один металл и оборудование в те времена стоили миллионы. Поэтому, когда корабли царского военного флота тонули – из-за шторма, разбиваясь о скалу или погибая в сражении, – возникала необходимость поднимать их со дна моря. Был разработан способ подъема корабля со дна с последующей буксировкой его на берег с тем, чтобы, по крайней мере, частично спасти его имущество. В этом и заключалась моя работа.
Два буксира располагали в море над местом, где лежал затонувший корабль. С каждого из них спускали в воду длинную толстую цепь с огромным крюком на конце, а я нырял вниз, прикреплял один крюк к передней, а другой – к задней части затонувшего судна. Сворачивая цепи, буксиры поднимали корабль с морского дна и подводили его к берегу. Впрочем, так гладко все шло только в том случае, если затонувший корабль находился под водой меньше месяца. Позже металл начинал ржаветь, крюки поднимали за собой только обломки, оставляя остальную часть корабля на дне.
На этот случай был разработан блестящий план. Вместо того, чтобы опускать на дно цепи, над затонувшим судном расстилали пористый резиновый настил с толстыми стенками. Внутрь резинового настила – по всей его площади – был вмонтирован огромный металлический лист, с несколькими сотнями прикрепленных к нему стальных тросов. Сквозь герметические отверстия в резине тросы уходили вниз, завершаясь крючьями. Спускаясь на дно вместе с несколькими другими ныряльщиками, я опускал этот настил, расстилал его над затонувшим кораблем и закреплял крюки в максимальном количестве мест. Затем мотор одного из буксиров закачивал в настил воздух, и тот постепенно начинал надуваться. Увлекаемый вверх воздухом, он начинал всплывать, пока… весь корабль не всплывал вслед за ним, и затем его можно было вытащить на сушу.
– Только теперь я начал понимать рассказ, – подытожил р. Мендл. – Еврейский народ из-за почти двухтысячелетнего изгнания, подобно затонувшему судну, проржавел и разваливается на части. Идея Ребе – спасти этот корабль. Мы, хасиды – водолазы Ребе. Мы должны прикрепить крюк к каждому еврею – надеть тфилин на как можно больше евреев. Когда “крюков” будет прикреплено достаточно, – Б-г вытащит нас всех вместе.
