Д-р Борис Худайдатов, старший сын в семье любавичского хасида реб Рефоэла и Рахель Худайдатова. Борис женился на дочери ученика хасидской йешивы хахама Исраэля Бабликашвили Хае (Цацы). Молодые поселились в Самарканде. Квартиру им выдал отец Бориса реб Рефоэл у себя в доме на Багишамале. На Багишамале на территории бывшего еврейского колхоза каким-то чудом остался у реб Рефоэла как его частное владение. У реб Рефоэла и Рахель родилось одиннадцать детей. В свой двор Рефоэл пускал только религиозных евреев жителей Самарканда. Так почти в центре города образовался мини-Иерусалим. Даже был “эрув”, что можно носить в субботу.

Наша семья очень дружила с семьей Худайдатовых. Я помню, как тетя Рахель приходила к нам в дом по праздникам юд-тет кислев, юд-гимель тамуз готовить плов. Я почти ежедневно приходил в этот двор на Багишамале учиться Торе. Д-р Борис Худайдатов был лучшим доктором Самарканда.

Приехав в Израиль, Борис и Цаца поселились в центре старого Бухарского квартала. Я бывал у него в квартире на день рождения, праздники. Д-р Борис любил ходить в синагогу Хабад в Санѓедрии. Там молились много олим из Союза. В Санѓедрии живет мой брат Арье-Лейб. Как-то, идя обратно домой из синагоги, д-р Борис рассказал мне эту историю.

Авраам Мусаев родился в Бухаре в семье торговцев тканями. Когда он подрос, то тоже стал работать в семейном магазине, где всегда был огромный выбор тканей на любой вкус. Он был уже уважаемым человеком, когда решил репатриироваться в Страну Израиля и поселиться в Иерусалиме. Он осел в Бухарском квартале, куда перевел семейное дело и открыл магазин, в котором продавал бухарским евреям любимые ими ткани.

Со временем его дело расширилось, число клиентов росло, но он не останавливался на достигнутом: часто ездил в восточные страны, чтобы закупать там разные сорта тканей. Так продолжалось до начала Второй мировой войны. С началом войны ездить стало небезопасно, и Мусаеву пришлось ограничиться продажей тканей местного производства. В Стране Израиля было относительно спокойно, только ужасные вести из-за границы омрачали жизнь евреев как в стране, так и во всем мире.

Торговля во всем мире почти прекратилась, и Бухарский квартал в Иерусалиме не был исключением. За границу выехать было невозможно, и Мусаев по определенным дням отправлялся на арабские рынки страны, по городам и селам, и покупал там ткани. Однажды, возвращаясь из такой поездки, он подошел к своему дому, и навстречу ему вышел его сын Ицхак. Восьмилетний мальчик, который учился в хедере в Бухарском квартале, был одет как это принято в общине бухарских евреев, на голове большая вышитая кипа, из-под которой свисают кудрявые пейсы. Отец растроганно обнял сына и протянул ему пакет с сочными финиками, которые он купил у арабов на плантациях около Иерихона.

Вся семья собралась вокруг празднично накрытого стола, радуясь возвращению хозяина дома и собираясь слушать его рассказы о том, что происходит в мире. Ицхак тем временем произнес благословение на финики, один из семи видов плодов, которыми славится Страна Израиля, и принялся уплетать вкуснейшие плоды. Никто не обращал на него внимания, пока вдруг он не начал кашлять, задыхаясь. Оказалось, что второпях он поперхнулся финиковой косточкой. Первым спохватился отец. Он подбежал к сыну и стал бить его по спине. Но это не помогло: Ицхак посинел, прерывисто дышал, глаза налились кровью. Вся семья сгрудилась вокруг него, пытаясь помочь кто чем может. Через несколько минут Ицхаку стало вроде бы полегче. Косточка вышла из горла, но не наружу, а застряла в лёгком. При каждом вздохе раздавался хрип, ничего хорошего не предвещавший…

Радость встречи сменилась озабоченностью за жизнь ребенка. Авраам Мусаев решил, что надо показать ребенка врачу. В те времена жила в Иерусалиме детский врач доктор Каган, знакомая едва ли не всем жителям города. Она спасла от смерти многих детей, у которых, казалось, не оставалось шансов выжить. И не только болезни тела лечила доктор Каган – она понимала психологию людей, обращавшихся к ней за помощью. У бедных пациентов она не только не брала денег, но и покупала им лекарства на собственные средства…

Вот к доктору Каган и направились Авраам Мусаев с женой, по дороге произнося молитвы.

Доктор Каган осмотрела ребенка, прослушала его дыхание:

– Косточка застряла в легком в таком положении, что это угрожает жизни вашего ребенка. Надо срочно вынимать ее оттуда.

Опытный врач, доктор Каган направила ребенка в рентгеновский кабинет, чтобы точно определить расположение косточки. Рентгеновские снимки подтвердили диагноз доктора Каган.

– Операция в данном случае — это тоже не решение проблемы, – сказала она. – Косточка расположена в таком месте, что хирургу будет трудно до нее не добраться.

К вечеру обеспокоенные родители вернулись домой. Что делает еврей, оказавшись в беде? Попросил Авраам Мусаев благочестивых евреев читать в синагоге Теилим, раздал большие деньги на цдаку…

О несчастье, обрушившемся на семью Мусаевых, стало известно всему кварталу. Люди сочувственно качали головами, всем было жаль ребенка, который внезапно оказался на грани смерти. В Бухарском квартале жил один пожилой хасид, реб Мендл, который приехал в страну еще до начала войны. Всей душой он был связан со святым цадиком р. Исраэлем из Гусятина. Еще заграницей он был хасидом его отца, р. Мордехая-Файвиша. Реб Мендл, как и прочие жители квартала, тоже читал молитвы за выздоровление мальчика. Он предложил Аврааму Мусаеву обратиться к р. Исраэлю из Гусятина, который как раз в те дни гостил в Иерусалиме.

У р. Исраэля из Гусятина был свой, особый путь служения Всевышнему, который он унаследовал от своего святого деда, р. Исраэля из Ружина. Р. Исраэль из Гусятина одевался по последней европейской моде, имел совершенно “модерный” внешний облик… Но знающие люди говорили, что, как и у его святого деда, за внешним лоском скрывается великая святость.

Рассказывают, что однажды Ребе из Белза, р. Аарон, проходил по какой-то улице в квартале Байит-Ваган. Около одного из домов он остановился и велел своему помощнику узнать, кто в этом доме живет. Помощник пошел узнавать, вернулся и сообщил Ребе фамилию.

– Нет, я не их имел в виду, – ответил Ребе. – Иди, узнай, кто здесь живет.

Повторная попытка дала тот же результат. Но ведь Ребе просто так не спрашивает! И тут помощник догадался спросить, кто в этом доме жил раньше. Жильцы ответили, что Ребе из Гусятина.

– Ну, тогда понятно, почему над этим домом царит дух святости, – сказал р. Аарон.

Реб Мендл пришел в дом Мусаевых, чтобы объяснить Аврааму, что ему надо передать записку цадику из Гусятина:

– Цадик решает, и Всевышний исполняет. К счастью, Ребе сейчас находится в Иерусалиме. Идите к нему, потому что есть надежда!

Жена Авраама покрыла накидкой спину ребенка, и они с мужем отправились к дому, в котором остановился Ребе из Гусятина. Как только помощник Ребе заметил их среди ожидающих приёма, он написал для них “квитл” и занес его в комнату Ребе. Ребе прочел записку, бросил взгляд на ребенка и, не задавая никаких вопросов, велел ему подойти поближе. Мальчик, издавая хрипы и посвистывания, приблизился. Ребе молча провел двумя руками по его спине:

– Не знаю, о чем вы говорите. Никакой косточки в его легких нет. Да пошлет вам Всевышний всех благ!

Ребе отложил записку в сторону. Помощник, улыбаясь, подошел к Аврааму Мусаеву, но тот сделал шаг вперед и сдавленным голосом произнес:

– У него косточка в легком! Врачиха так сказала, и на фотографии видно…

– Уходите… Вы уже получили спасение, —шепотом произнес помощник, обращаясь к Аврааму, но тот стоял на своем:

– На фотографии четко видно, что в легком застряла косточка. Святой праведник, помолитесь за нашего ребенка, умоляю!

– Благодарите Всевышнего за милость Его. Ваш сын жив и здоров!

Помощник едва ли не силой выпровадил Авраама из комнаты:

– Идите с Б-гом! Спасение уже пришло.

Авраам с женой стояли в полной растерянности в приемной, не зная, что им делать дальше. И тут вдруг их сын говорит, что ему легче. Родители прислушались: и действительно, хрипы и посвистывания исчезли!

– Давай-ка поедем к доктору Каган, – сказал Авраам, обращаясь к жене.

Доктор Каган прослушала легкие ребенка раз, потом еще раз и посмотрела на родителей:

– Легкие чистые! Косточка исчезла! Как это произошло?

Авраам рассказал, что они только что были у Ребе из Гусятина, и тот дал им свое благословение.

– Вот как… Да, то, что могут раввины, медицина не может! – пробормотала доктор Каган.

И всё же она направила ребенка сделать еще раз рентгеновский снимок. И снимок показал – косточки нет.